РАЗДЕЛЫ ПО ТЕМЕ

	Информация		• "Брестская крепость на ветрах истории" Александр Суворов. • "Живая боль."  Женщины и дети Брестского гарнизона (1941-1944). А.А. Гребенкина • Защитники крепости.

---------------------------------------------------------------------------------------------------

	Фотогалереи		• Брест • Брестская крепость

страницы          -----------------------------------------------

ФОРПОСТ ИМПЕРИИ

   Выбор места для строительства крепости был обусловлен важным военно-стратегическим положением, которое занимал Брест-Литовск на западе Российской империи. Он находился на Днепро-Бугском водном канале и кратчайшей сухопутной дороге из Варшавы в Москву. Политическая обстановка, сложившаяся в последнее десятилетие XVIII в. в Европе, где разгоралась война, вынудила Россию разрабатывать планы укрепления и инженерного обеспечения своих новых рубежей.
   Решение этой задачи возлагалось па созданную в 1796 г. комиссию под руководством генерал-майора инженерных войск П.К. фон Сухтелена. В том же году для проведения топографической съемки местности в западные губернии был направлен капитан К.И.Опперман, изложивший результаты своей работы в инструкции «Для обозрения новой границы с Пруссией и Австрией» и в плане к ней, согласно которому вдоль 200-километровой границы предлагалось возвести девять мощных крепостей первой линии, в их числе и крепость Брест-Литовск.
   Вскоре появился еще ряд проектов. Генерал-майор Деволан в 1797 г. предложил создать на западных территориях единую систему обороны, костяк которой должны были составить три линии эшелонированных в глубину укреплений, в том числе 19 крепостей. Этим планам не суждено было осуществиться, поскольку наступательные войны Екатерины Великой привели к изрядному расстройству государственных финансов и сокращению численности инженерных войск. О проблеме удержания завоеванных территорий всерьез задумались в царствование Александра I.

Генерал К.И. Опперман со своим другом Один из авторов проекта брестской крепости

      В 1803 г. генералу Сухтелену, возглавившему особую Инженерную экспедицию, было поручено произвести осмотр западных губерний. Тогда же Военное министерство согласилось с его мнением о необходимости укрепления западной границы империи. Однако подготовка экспедиции затянулась на год. Разразившаяся война с Наполеоном 1805 - 1807 гг. привела к новой отсрочке. Наконец осенью 1807 г. генерал Сухтелен совершил объезд присоединенных территорий. В своем докладе он подчеркнул стратегически важное положение Брест-Литовска и необходимость строительства здесь крепости как опорного пункта действующей армии. Позже с таким же предложением выступил генерал М.Б.Барклай де Толли, считавший необходимым иметь в Брест-Литовске укрепленный лагерь, который мог бы служить базой для 20-тысячной армии. Война, развязанная Александром I в 1808 г. со Швецией, перечеркнула эти планы.
   Весной 1810 г. для российского руководства стала явной неизбежность военного столкновения с наполеоновской Францией и ее союзниками. Реально оценивая ситуацию в преддверии нашествия, в котором русская армия должна была противостоять почти всей Европе, военный министр в записке «О защите западных рубежей России» предложил в начале военных действий уклоняться от генерального сражения на границах, отводить войска в глубь страны, ослабляя врага и применяя тактику «выжженной земли»: «...открыть отступное действие к древним границам нашим, завлечь неприятеля в недра отечества нашего и заставить его ценою крови приобретать каждый шаг...». Оборонительные позиции предполагалось оборудовать по линии рек Двина, Березина и Днепр. Особое внимание уделялось модернизации фортификационных сооружений Риги и Киева, возведению крепостей Динабург (современный Даугавпилс) и Бобруйск, строительству бесполезного, но любезного сердцу монарха Дрисского укрепленного лагеря, предмостных укреплений в районе Борисова. В свете принятой стратегии вопрос о Брест-Литовской крепости стал неактуальным.
   В 1817 г. Александр I назначил генерал-инспектором по инженерной части и шефом лейбгвардии саперного батальона своего брата Николая Павловича. Великий князь, влюбленный в инженерное дело, вкладывал всю свою энергию в формирование русского инженерного корпуса. Он почти ежедневно посещал подведомственные учреждения, подолгу просиживал на лекциях офицерских и кондукторских классов учрежденного в ноябре 1819 г. Главного инженерного училища, изучая черчение, архитектуру, фортификацию и другие предметы. Его ближайшим помощником стал директор инженерного департамента генерал К.И.Опперман. Этот «тандем» приступил к решительному упорядочению запущенного после петровских времен крепостного дела. Взойдя на престол в 1825 г., Николай I одним из приоритетных мероприятий в деле обороны страны объявил постройку новых крепостей на западной границе, которые вместе со старыми укреплениями должны были образовать три линии. К первой оборонительной линии относились укрепления, возводимые на Висле: Модлин, переименованный в Новогеоргиевск, Варшавская Александровская цитадель и Ивангород; ко второй - Брест-Литовск; третью должны были составить перестроенные крепости Киев, Бобруйск и Динабург.
   Идея укрепления Брест-Литовска приобрела конкретные формы. 23 декабря 1823 г. инженер-генерал Н.М.Малецкий представил собственный план, который предусматривал превращение центрального острова в главный опорный пункт путем возведения вокруг города оборонительных казарм и каменной стены. Планировалось также строительство фортификаций на северном и южном островах, предмостного укрепления на западном берегу Буга, укрепленного лагеря между ним и Тересполем. Гарнизон крепости должен был состоять из 10 900 солдат. Проект Малецкого получил одобрение и дал толчок дальнейшим разработкам.
   В 1827 г. Н.М.Малецкий представил великому князю Константину два новых проекта, которые были переданы для рассмотрения начальнику артиллерии и инженерных войск Западного округа генералу Оку. В ходе совместных обсуждений в проект был внесен ряд изменений: отказались от идеи строительства укрепленного лагеря на левом берегу Буга, было запланировано возвести кирпичные форты перед Кобринским предместьем, изменить конфигурацию укреплений на центральном острове. По мнению генерала Ока, в исправленном виде проект Малецкого не в полной мере отвечал поставленным задачам и требовал доработки. В 1829 г. появилось еще два проекта создания Брест-Литовской крепости: один предложил генерал Н.М.Малецкий, другой - генерал К.И.Опперман. Генерал Ок, давший им оценку, высказался в пользу второго проекта, который обладал несколькими преимуществами: был дешевле, обеспечивал эффективную оборону, предусматривал возможность перестройки полевых укреплений в долговременные, позволял использовать кирпичные здания города в интересах крепости. До утверждения проекта генерал Ок предложил провести исследование местности. В связи с этим в Брест-Литовск был направлен полковник А.И.Фельдман, который произвел необходимые замеры. Опперман внес в проект поправки и в октябре 1830 г. представил его царю.
   Предполагалось, что на строительстве в течение двух лет ежедневно будут задействованы 1000 саперов, 7000 солдат и 1000 лошадей. Для руководства работами по возведению крепости Брест-Литовск были сформированы строительный комитет во главе с генералом Малецким и инженерная команда под руководством капитана Вильмана. Однако вспыхнувшее в Польше восстание сорвало работы, и все силы были брошены на сооружение полевых укреплений вокруг города.

Николай I, император России (1796-1855). Литография Е.Демезона. Середина XIX в.

      После того как на престол взошел Николай I, внутренняя политика империи претерпела кардинальные изменения: от космополитизма и борьбы с «русским национализмом» правительство «ударилось» в противоположную крайность. Новый монарх считался польским королем, но «поляков и жидов» откровенно не любил. Началась планомерная русификация политической, общественной и культурной жизни западных губерний. Резко ограничивались права униатской церкви, которой «рекомендовалось» вернуться в лоно православия, упразднялись привилегии, дарованные предыдущими императорами. Осенью 1830 г. в Варшаве распространились слухи о том, что Николай I планирует использовать польскую армию для подавления революции во Франции и Бельгии. 17 ноября началось восстание, которое распространилось по всей Польше. Сейм объявил о низложении династии Романовых и отделении Польши от России, провозгласив главой правительства Адама Чарторыйского, а главнокомандующим с диктаторскими полномочиями - генерала Хлопицкого, уступившего этот пост князю Михаилу Радзивиллу. Великий князь Константин Павлович под охраной гвардии оставил Варшаву и отпустил верные присяге превосходно обученные польские войска.
   В короткий срок Царство Польское было очищено от русских войск. Лишь в районе Белостока и Брест-Литовска оставался Литовский корпус генерала Розена. На помощь ему двинулись Гренадерский корпус князя Шаховского и I корпус графа Палена. Поспешные, неудачные действия принявшего командование фельдмаршала И.И.Дибича, который рассчитывал провести молниеносную кампанию и пренебрег обеспечением тылов, а также эпидемия холеры, косившая солдат, поразившая главнокомандующего и великого князя Константина, привели к тому, что в апреле 1831 г. восстание перекинулось на территорию Литвы, Волыни и западной Беларуси. Брест-Литовск был обложен повстанцами, но горожане к ним присоединиться отказались. Город подготавливали к обороне и успешно отбили один приступ. К августу волнения были подавлены на всей территории Беларуси, а 26 сентября русская армия под командованием генерал-фельдмаршала И.Ф.Паскевича после 36-часового штурма овладела Варшавой. В октябре Польша была усмирена. Результатом поражения восстания стали ликвидация конституции, сейма, отдельной польской армии, введение российского территориально-административного деления. Граф Паскевич был назначен наместником в Царстве Польском и главнокомандующим 1-й армии в составе I - IV «действующих» корпусов. Отдельный Литовский корпус был переименован в VI пехотный.
   Эти события послужили толчком для скорейшей реализации плана строительства Брест-Литовской крепости. С целью пересмотра и внесения поправок ее проект вновь попал в руки генерала К.И.Оппермана. В 1832 г. правительство потребовало, не дожидаясь утверждения детальных чертежей, приступить к заготовке необходимых материалов, для чего было отпущено 500 тысяч рублей. Руководство работами поручили командиру Западного инженерного округа генералмайору И.И.Дену. Высший надзор за ходом строительства был возложен на фельдмаршала И.Ф.Паскевича.
   Было решено возвести крепость на территории старого города, снести все мешающие постройки и бастионы старого замка и переселить жителей. Исторический Брест подлежал уничтожению. Скорее всего это решение было принято на два года раньше - слишком вольготно обращался с «подведомственным городом» барон Розен. Из предписания командира корпуса гродненскому губернатору следует, что к сооружению «крепостных укреплений и зданий» на месте жилой застройки приступили еще в мае 1830 г. В августе 1831 г. брестский городничий рапортовал, что при подходе к Бугу войск мятежников солдатами VI корпуса «сверх прежде сломанных при оборонительных укреплениях обывательских в г. Бресте домов 83 сломано таковых же по волынскому форштату 8». В 1833 г. Николай I внес изменения в проект Оппермана и утвердил его.

Генерал-инженер И.И. Ден (1786-1859)

      Польский автор сокрушался: «...царь Николай I готовил городу гибель. Ни одно неприятельское нашествие не уничтожило так основательно древний град с его прекрасными памятниками старины, как уничтожил его император России. Он дал приказ разрушить город и вместо него построить оборонную фортификацию. От какой опасности она должна была защищать русское государство? От порывов свободолюбивых литовцев и поляков?.. Стоило ли разрушать и уничтожать материальное достоинство и культурные достижения, добытые многими поколениями?»
   Началось строительство четырех временных укреплений. Центральное укрепление, или Цитадель, возводилось на месте торгово-ремесленного центра города. Волынское, или Южное, укрепление сооружалось вместо Брестского замка, который должны были снести. Кобринское (Север-ное) укрепление строилось на месте Кобринского предместья, где находились усадьбы горожан. Наконец, Западное, или Те-респольское, укрепление должно было разместиться на левом берегу Западного Буга на территории местечка Тересполь, где также решено было выселить жителей и разрушить их дома.

Генерал-фельдмаршал И.Ф. Паскевич (1782-1856)

      В июне 1833 г. развернулись земляные работы, продолжавшиеся пять лет. Тысячи солдат и согнанных на строительство крестьян, а также участники восстания проделали огромную работу, вручную перекопав и перенеся сотни тысяч кубометров земли, насыпав валы и прорыв каналы. В ночь с 31 мая на 1 июня 1835 г., за четыре месяца до посещения города Николаем I, в Брест-Литовске вспыхнул очередной пожар, уничтоживший более 300 строений и позволивший ускорить расчистку территории будущей крепости. Сильно пострадали и были впоследствии разобраны монастырь августинцев, Свято-Николаевская церковь, в которой в 1596 г. была подписана Брестская уния, а также синагога. Погорельцы получали денежную компенсацию, но отстраиваться на прежнем месте не имели права. Согласно Положению от 27 июня 1834 г. новый город было предписано построить «северо-восточнее гласиса крепости», на правом берегу Мухавца в Кобринском предместье.
   Во время пожара Брест лишился многих архитектурных и культурных памятников, архивов и коллекций. Перестали действовать униатские Троицкая, Михайловская, Преображенская церкви.
   Горожанам при переселении были частично возмещены убытки «по справедливой оценке», даны ссуды и пособия деньгами и лесом, но процесс проходил непросто. В обращениях к вышестоящему начальству комендант крепости генерал-лейтенант Ляхович писал о чрезвычайном положении, которое сложилось в связи с разрушением многих жилищ «по случаю возводимых укреплений», и ставил вопрос о принятии мер для предотвращения «могущих возникнуть от того волнений».
   К 1836 г. земляные работы были в основном завершены, и крепость, оборонительная линия которой состояла из ряда бастионных фортов с равелинами, представляла собой довольно мощный опорный пункт.
   23 апреля был окончательно утвержден план долговременной фортификации. 1 июня 1836 г. в торжественной обстановке Главнокомандующий действующей армии фельдмаршал Паскевич граф Эриванский, светлейший князь Варшавский заложил первый камень будущей крепости, в основание которой замуровали бронзовую памятную доску и шкатулку с монетами. Между землями города и крепости были поставлены межевые знаки. В 1838 - 1839 гг. для участия в «строительстве» прибыли полки 9-й и 10-й пехотных дивизий и 9-й артиллерийской бригады.
   Появилась возможность заработать на грандиозных строительных работах. Так, в районе деревни Гершоны купцы Либерманы основали мануфактуру по производству кирпича. Работали здесь всего 50 человек, но производительность предприятия составляла 500 - 700 тысяч штук в год. Просуществовав шесть лет, мануфактура закрылась сразу по окончании строительства.
   26 апреля 1842 г. над крепостью 1-го класса Брест-Литовск был торжественно поднят флаг. В момент открытия она была одним из самых совершенных укреплений России, которое соответствовало своему предназначению и всем требованиям обороны. О важности крепости свидетельствовало то, что Николай I за время своего царствования посещал ее семь раз. В то время крепость с сильным гарнизоном могла остановить наступление целой армии противника. Неприятель, опасаясь действий этого гарнизона в своем тылу, не решался пройти мимо крепости, вынужден был предпринимать долгую осаду или блокировать цитадель, выделив для этого значительную часть своих войск. Случалось, что война сводилась к борьбе за овладение крепостью. Ф.Энгельс отмечал: «Русские, особенно после 1831 г., сделали то, что упустили сделать их предшественники. Модлин, Варшава, Ивангород, Брест-Литовск образуют целую систему крепостей, которая по сочетанию своих стратегических возможностей является единственной в мире».
   Эта «система» должна была выполнять роль важнейшего оборонительного рубежа в случае вражеского вторжения, а также имперского форпоста, контролирующего присоединенные территории. Выступая перед жителями Варшавы, Николай I заявил, указывая на Александровскую цитадель: «Вам предстоит, господа, выбор между двумя путями: или упорствовать в мечтах о независимой Польше, или жить спокойно и верноподданными под моим правлением. Если вы будете упрямо лелеять мечту отдельной национальной, независимой Польши и все эти химеры, вы только накличете на себя большие несчастья. По повелению моему воздвигнута здесь цитадель, и я вам объявляю, что при малейшем возмущении я прикажу разгромить ваш город, разрушу Варшаву и уж не я отстрою ее снова».
   Стоит добавить, что 12 февраля 1839 г. в Полоцке был составлен акт о присоединении униатской церкви к православной, а в 1840 г. на территории Беларуси было отменено действие статутов Великого княжества Литовского, особым указом запрещено слово «Беларусь».
   Брест-Литовская крепость была возведена на четырех островах, образованных рукавами рек Мухавец и Западный Буг, а также системой искусственных обводных каналов. Общая длина оборонительной линии достигала 6,4 км и состояла из ряда бастионных фортов с равелинами.
   Цитадель, главное укрепление, представляло собой оборонительную систему, основу которой составляла расположенная по периметру центрального острова замкнутая двухэтажная казарма высотой 16 м и протяженностью 1,8 км, возведенная по проекту А.Е.Штауберта. Наружные стены казармы из прочного красного кирпича имели толщину около 2 м. В 500 казематах могли разместиться 12 тысяч солдат с необходимым для боевых действий снаряжением, госпиталем и запасом продовольствия. Ниши стен с бойницами и амбразурами были приспособлены для стрельбы из ружей и пушек. На внешней стороне полукругом выдавались вперед четыре полубашни, предназначенные для флангового обстрела атакующего противника. Во внутренний двор укрепления можно было попасть только через четверо ворот, расположенных на одинаковом расстоянии друг от друга.
   Для нужд гарнизона перестроили уцелевшие после пожара церкви, монастыри и костелы. В здании коллегии иезуитов разместились канцелярия коменданта крепости и инженерное управление. Костел августинцев некоторое время служил царской резиденцией, а в 1856 г. на его месте началось строительство гарнизонной церкви по проекту архитектора Д.И.Гримма. Здание монастыря базилиан было приспособлено под артиллерийские казармы. Униатская церковь Петра и Павла, известная как Белый дворец, перестроена под офицерское собрание. Последний жилой дом был снесен в 1838 г. Через десять лет разрушили костел доминиканцев. В западной части острова в 1851 г. возвели двухэтажное здание арсенала длиной 136 м и шириной 22 м. Шестнадцать казематов арсенала нижнего яруса предназначались для хранения орудийных передков и зарядных ящиков, верхний ярус - для стрелкового и холодного оружия.
   Цитадель с трех сторон прикрывали предмостные укрепления. Кобринское укрепление состояло из четырех бастионных фронтов и трех равелинов. (Бастион представлял собой пятиугольное сооружение, воздвигнутое в углах крепостной ограды для обстрела местности и фланкирования крепостных стен и рвов перед ними. Передние стены бастиона называются фасами, боковые - фланками, тыльная внутренняя сторона - горжей. Два смежных бастиона и соединяющий их участок ограды (куртина) образуют бастионный фронт. Равелин - вспомогательное фортификационное сооружение обычно треугольной формы, располагавшееся перед крепостным рвом между бастионами. Служил для прикрытия крепостных стен от артиллерийского огня и атак противника, обстрела ближних подступов, а также для сосредоточения войск гарнизона перед вылазками. В трех бастионах находились небольшие казематированные редюиты - внутренние укрепления, последний оплот оборонявшихся.)

Здание Белого дворца. Снимок 1915

      Помещение бывшего монастыря бригидок в западной части укрепления использовалось вначале как пересыльная тюрьма, затем здесь разместилась арестантская рота, ас 1851 г. - и следственная тюрьма. Монастырь тринитариев, расположенный позади бастиона III, после перестройки стал называться Тринитарской казармой. С центральным островом Кобринское укрепление соединялось мостами через Мухавец с Кобринскими Бригидскими воротами.
   Волынское укрепление состояло из двух бастионных фронтов и полубастиона с двумя равелинами. С центральным островом укрепление соединялось Волынскими (ныне Холмскими) воротами и подъемным мостом через Мухавец. Ворота с внешней стороны имели вид небольшого замка в псевдорусском стиле с башенками и зубчатой стеной.
   Находившиеся на Южном острове монастыри и костелы бернардинцев и бернардинок были переоборудованы в казарменные помещения по проекту архитектора Мордвинова. В августе 1842 г. в комплексе разместился Александровский брестский кадетский корпус, названный так в честь наследника престола. Инициатива создания корпуса принадлежала виленскому генерал-губернатору Ф.Я.Мирковичу, который считал, что после восстания 1830 - 1831 гг. правительство обязано взять в свои руки дело воспитания. Миркович сумел убедить Николая I, посетившего Брест в августе 1840 г. для ознакомления с ходом строительства крепости, в том, что гражданские учреждения в Беларуси не принесут пользы. Он настоял на создании закрытого учебного заведения, от которого «только должно ожидать образования нового поколения людей».
   В корпус принимали дворянских детей в возрасте от 10 до 18 лет из Виленской, Гродненской, Минской губерний, а если были свободные места, - из Белостокской области и Царства Польского. Вначале здесь обучались 88 воспитанников. Позднее ежегодный набор составлял 122 человека, был установлен срок обучения семь лет. Кадетов сводили в четыре роты - две мушкетерские, гренадерскую и неранжированную. Каждое лето их выводили в лагеря для усиленной физической и военной подготовки.

Кобринские (Трехарочные) ворота

      Учебное заведение было призвано обучать дворянских детей наукам и военному делу. Кроме того, оно играло большую роль в деле русификации полонизированной местной шляхты. Обучение проводилось в духе верности самодержавию на русском языке. Целью его было воспитать «верных слуг Государю и сторонников России». Преподаватели и деканы обязаны были оберегать кадетов от заражения бациллой вольнодумства. Согласно высочайше утвержденному «Секретному наставлению» от 24 октября 1849 г. необходимо было «обращать особое внимание на бдительное преподавание тех предметов, изложение которых по предосудительному духу настоящего времени может подавать неблагонамеренности больше случаев ко внушению молодым людям неправильных и превратных понятий о предметах политических... Господствующие в западной Европе идеи требуют особенного в этом отношении предостережения, по существу своему не подлежат гласности...» Весьма опасными для молодежи считались такие предметы, как право, история, политэкономия и финансы.
   Начальником Александровского кадетского корпуса назначили генерал-майора А.П.Гельмерсена, а в 1852 г. - генерал-майора О.Ф. фон Редигера. Выпускником корпуса был один из будущих руководителей польского восстания, видный деятель Парижской Коммуны Ярослав Домбровский. В 1843 г. корпус посетил Николай I, который любил общаться с кадетами.
   Тереспольское укрепление на левом берегу Буга состояло из четырех земляных люнетов, соединенных куртиной. Люнеты представляли собой открытые с тыла сооружения из двух фронтальных и двух боковых валов. Два средних люнета имели горжу, сомкнутую оборонительной стенкой, к которой примыкал казематированный редюит. Позднее позади линии люнетов в 1847 г. было воздвигнуто Мостовое прикрытие из двух бастионов.

Чертеж внутреннего фасада ворот оборонительной казармы, 1845г.

      Тереспольские ворота и канатный мост (на старых планах он называется Проволочным), самый большой в то время в России, соединяли укрепление с Цитаделью. Над въездным проемом ворот возвышались четыре яруса узких оконбойниц, над которыми позднее была надстроена пятиярусная башня с дозорной площадкой.
   По внешней линии крепости проходил земляной вал высотой до 10 метров с расположенными внутри сводчатыми казематами из кирпича, за ним - ров, заполненный водой, с перекинутыми через него мостами. Обращенное на запад Тереспольское укрепление прикрывалось тремя рвами - по линии IX и X бастионов Мостового прикрытия, по линии люнетов и Передовым рвом. Звездообразный ломаный в плане контур внешних укреплений позволял отражать атаки неприятеля с любого направления, реализуя принципы так называемой тенальной фортификации.
   С прилегающей к крепости территорией предмостные укрепления соединялись мостами с каменными Александровскими (ныне Северными), Михайловскими (Восточными), Николаевскими (Южными) воротами, встроенными в земляные валы. Мощные сводчатые проходы ворот закрывались массивными створками, в стенах с обеих сторон были устроены узкие вертикальные бойницы. Общая площадь фортификационных сооружений составляла 4 квадратных километра.
   Сооружение крепости нашло отражение в гербе Брест-Литовска, который был утвержден в 1845 г.: на мысе при слиянии двух рек - круг из серебряных щитов, над ним возвышается крепостной штандарт, в верхней части герба - зубр.
   Новый Брест возник на месте бывшего Кобринского предместья и занимал территорию, которая была больше, чем «старое место», в пять раз. Сюда из крепости были переведены почтовая контора, еврейская школа, уездный суд, магистрат, казначейство. В здании администрации находились уездные власти, разместились пожарная часть, тюрьма и охранная команда. С самого начала и до 1850-х гг. все общественные здания возводились под руководством городского архитектора Роговского. В 1837 г. на строительство зданий в городе правительство выделило 437 тысяч рублей.

Брестский уездный герб, 1845г.

      В Брест-Литовске были широкие улицы, магазины, торговая площадь, новая церковь и костел. Однако естественному развитию города долгое время препятствовал сам факт существования крепости. Каменные здания разрешалось строить в порядке исключения. Высота их ограничивалась, чтобы они не закрывали обзор и секторы стрельбы гарнизону, не служили ориентирами для противника. Позднее по этим же причинам было запрещено ставить высокие фабричные трубы. Даже сорок лет спустя на самых «крупных» брестских предприятиях трудились не более 10-12 рабочих.
   В городе безраздельно властвовали военные, регламентируя все аспекты его жизни на основании высочайше утвержденного с «чрезвычайной заботливостью об интересах жителей» Положения 1834 г. В дореволюционном справочнике отмечено: «Положение о застройке города приостановило, вернее вытеснило здесь все прочие законы, в том числе и Городовое положение, для применения которого, в сущности, тогда не было почвы... Пока город не отстроился и не окреп на новом месте, не встречалось надобности в применении какихлибо гражданских законов». Любое строение в городе и его окрестностях могло быть возведено только с разрешения инженеров. Точно также оно могло быть снесено по их приказу. Например, на прошение мещанина Казимира Харкевича о постройке в Бресте лесопильного завода Гродненское губернское управление наложило резолюцию: «...принимая во внимание, что на возведение завода не встречается препятствия и со стороны Брест-Литовского Крепостного инженерного управления... и Харкевич обязался подпискою снести этот завод по требованию военного ведомства, поэтому лесопильный завод как временный разрешить с тем только, чтобы на поставку при этом заводе парового котла было испрошено особое разрешение...»
   Не менее рьяно генералы контролировали культурную и духовную жизнь, поскольку имели на то секретные инструкции и разъяснения, в которых указывалось: «Строго наблюдать за неприкосновенностью начала, служащего основою нашего государственного быта. Оно состоит в том, что Россия как по местному своему положению, нравам народным и потребностям всех сословий, так и по вековым историческим событиям, упрочившим ее благоденствие, не может и не должна иметь иного образа правления, кроме Монархического самодержавного, в котором Государь, как покровитель Церкви и отец Отечества, есть не только средоточие, но и соединение всех властей в государстве... Ни под каким видом не может быть допускаемо не только порицание нашего образа правления, но даже изъявление сомнений в пользе и необходимости самодержавия в России». В гродненском архиве сохранился запрос коменданта Пяткина к губернатору: «Дозволять ли заезжим труппам играть пьесы на польском языке, ежели оный Пяткин сам польского языка не знает? ».
   Жилые районы называли «форштадтами», т.е. передовыми укреплениями. Самым крупным зданием в городе долгое время были торговые ряды, построенные по проекту генерала Дена, который был утвержден «главным инженером империи». Брест-Литовск был преимущественно деревянный, одноэтажный и выглядел собранным на скорую руку, без следов исторического прошлого, без архитектуры, без памяти и, как указывал географический словарь той эпохи, без всякого «умственного развития». Посетивший его в середине XIX в. подполковник Генерального штаба П.Бобровский отмечал, что фасады домов в городе построены по одному проекту, покрашены в желтый цвет и впечатление производят мрачное. По данным на 1857 г., здесь проживало 18,8 тысячи человек, в том числе 12,7 тысячи евреев и б тысяч военнослужащих. Лишь в 1875 г. в Брест-Литовске, превратившемся в типичное еврейское местечко, стало действовать Городовое положение 1870 года.
   В первые двадцать лет существования крепости здесь не было постоянного гарнизона. Она служила базой для размещения пехотных корпусов действующей армии. Количество военнослужащих в Бресте и крепости в тот период составляло - 5 -6 тысяч человек. Кавалерия, как правило, квартировалась в деревнях. На вооружении крепостной артиллерии состояли гладкоствольные 24- и 36-фунтовые пушки, полупудовые единороги, мортиры, стре-лявшие ядрами, чугунными бомбами и картечью на дальность до 3500 метров.
   Любая крепость - это не только ук-репленный пункт с долговременными обо-ронительными сооружениями, но и место содержания заключенных. Брест-Литовская крепость не была исключением. Здесь, как и в других «укрепленных местах» Российской империи, размещались арестантские роты для провинившихся солдат, учрежденные указом от 21 февраля 1834 г. и проходившие по военно-инженерному ведомству. Заключенных содержали в Бригидской казарме, использовали на строительных и хозяйственных работах, жалованье не платили, бессрочных арестантов заковывали в кандалы, за малейшие провинности секли шпицрутенами. В свободное от работы время с заключенными занимались шагистикой. Начальствовали над ними крепостные коменданты, а управляли плац-майоры, служившие на нравах батальонных командиров.
   В николаевские времена русская армия превратилась в огромную «арестантскую роту», которую нещадно пороли и без конца муштровали. Александр I Благоверный, а вслед за ним и Николай насаждали в войсках «гатчинский дух». В штрафники, причем в бессрочные, можно было попасть за недостаточно развернутый носок, розги в полках расходовались возами. За явное ослушание нижних чинов могли приговорить к шестикратному «прогнанию» через тысячу человек, что заканчивалось смертью дисциплинарно наказуемого. Историограф лейб-гвардии Московского полка Н.С.Пестриков описал методику воинского воспитания образца 1839 г.: «Командир полка сам обходил всех и за каждую ошибку и неправильность бил без всякого милосердия. Тогда ведь если били, так били, не то что теперь. Солдату спускали штаны и приказывали бить по голому телу обнаженным тесаком. Если бьющий ударял не сильно, то его, в свою очередь, бил сзади следующий, и так часто образовывались целые шеренги бьющих один другого».
   Двадцатилетняя «срочная» служба была суровой и изнурительной, а бытовое и санитарное обеспечение войск совершенно дикое. Более чем миллионные вооруженные силы практически не имели казарм и лазаретов. Заболеваемость и смерность была в три раза выше, чем среди гражданского населения. Так, во время подавления польского восстания лейб-гвардии Московский полк потерял убитыми и ранеными 10 человек, а от болезней умерли 142 человека. В одном из отчетов за 1835 г. указывалось, что из 231 099 человек 173 892 больны, причем 11 023, т.е. каждый двадцатый, умерли. С 1841 по 1850 г. среднегодовая заболеваемость в войсках достигала 70 процентов, смертность - 4 процента: «Новобранец, поступавший на 20 лет, имел, таким образом, 80 шансов из 100 умереть на службе, даже без войны». В результате огромные размеры приняло дезертирство, в офицерской среде начался массовой уход со службы. Нередко происходили самоубийства, чего не было ранее «в благочестивой русской армии».
   Боевых командиров, помнивших эпоху наполеоновских войн, сменили плац-парадные «танцмейстеры». А.А.Керсновский писал: «Вальтрапы и ленчики, ремешки и хлястики, лацканы и этишкеты сделались их хлебом насущным на долгие годы. Все начальники занялись лишь фрунтовой муштрой. Фельдмаршалы и генералы превращены были в ефрейторов, все свое внимание и все свое время посвящавших выправке, глубокомысленному изучению штиблетных пуговичек, ремешков, а главное - знаменитого тихого учебного шага «в три темпа»... Замысловатые построения и перестроения сменялись еще более замысловатыми. Идеально марширующий строй уже не удовлетворял - требовались «плывущие стены»!.. На стрельбу попрежнему отводилось шесть патронов в год на человека. В иных полках не расстреливали и этих злополучных шести патронов из похвальной экономии пороха. Смысл армии видели не в войне, а в парадах, и на ружье смотрели не как на орудие стрельбы и укола, а прежде всего как на инструмент для охватывания приемов.. .
   Боевая подготовка войск на маневрах сводилась к картинному наступлению длинными развернутыми линиями в несколько батальонов, шедших в ногу, причем все заботы командиров - от взводного до корпусного - сводились к одному, самому главному: соблюдению равнения... Так создавалась на плацах какая-то особенная «мирно-военная» тактика, ничего общего не имевшая с действительными боевыми требованиями. Система эта совершенно убивала в войсках, особенно в командирах, всякое чувство реальности. Все было построено на фикции, начиная с «показных атак» дивизионного и корпусного учения и кончая «показом» заряжения и выстрела одиночного обучения... Настоящий воинских дух, бессмертные российские военные традиции в полном блеске сохранили только кавказские полки. Остальная же армия мало-помалу разучилась воевать...» Такой же порядок Николаю мечталось видеть и в Европе.
   Когда в феврале 1848 г. вспыхнула революция во Франции, царь составил манифест, в котором говорилось: «Возникнув сперва во Франции, мятеж и безначалие сообщились сопредельной Германии, и разливаясь повсеместно с наглостью, возраставшею по мере уступчивости правительств, раздражительный поток сей прикоснулся наконец союзных нам Империй Австрийских и Королевства Прусского. Теперь, не зная более пределов, дерзость угрожает в безумии своем и нашей, Богом нам вверенной России». В связи с революционными событиями в Европе Брест-Литовская крепость впервые была приведена в боевую готовность. В марте 1849 г. по просьбе австрийского императоpa Франца Иосифа русские войска под командованием николаевского «отца-командира» И.Ф.Паскевича отправились на подавление венгерского восстания - спасать династию Габсбургов.
   Брестский пехотный полк в 1844 -1846 ГГ. в составе 13-й пехотной дивизии был «откомандирован» в Дагестан ловить мюридов Шамиля, в 1849 г. усмирял Трансильванию, затем снова оказался на Кавказе, где сражался с турками во время Крымской войны 1853-1856 гг. и получил георгиевское знамя.
   В войну благодаря бездарной дипломатии Россия вступила в условиях внешнеполитической изоляции. Совершенно неожиданно для царя изменили свою ориентацию «союзные Империя Австрийская и Королевство Прусское», недвусмысленно угрожавшие русским границам. Боевые действия велись на Дунае, Кавказе, в Крыму, под Архангельском и Петропавловском. Отдельные 100-тысячные армии приходилось держать на Балтийском побережье и в Царстве Польском. Летом 1854 г. Брест-Литовская крепость была переведена на военное положение. В связи с возможностью нападения Австрии Николай I лично разработал план военной кампании для прикрытия «центра государства». Врага намечалось встретить на реках Вепрж и Висла и, опираясь на крепости первой линии, дать генеральное сражение. В случае неудачного исхода русские войска должны были левым крылом отойти к Брест-Литовску, где император собирался разместить свою ставку, пополниться людьми и снаряжением и занять оборону по линии реки Буг, угрожая флангу и тылам австрийцев при попытке развивать наступление на Варшаву.
   «Здесь можем выждать безопасно на что решится неприятель, - писал Николай I графу Паскевичу. - Не могу думать, чтоб он отважился перейти Буг, чтоб нас атаковать под стенами крепости, ибо столь дерзкое предприятие могло бы дорого ему стоить, и неудача - повлечь изгнание его из царства, с опасностью иметь нас на фланге и быть прижату к Висле ранее, чем достигнет своей границы... Из сего, кажется мне, ясно вывесть можно, что во всяком случае Брест для нас единственный и важнейший пункт сбора. Отсюда мы можем со всем удобством действовать как укажут обстоятельства. Прямой путь во внутрь России нам остается свободным, и потому все, что оттуда мы получать должны (продовольствие, снаряды и даже резервы), могут достигать до армии вполне свободно».
   В связи с назревающими событиями и «недостатком помещения для гарнизона» 4 - 7 июля 1854 г. в Москву был переведен Александровский кадетский корпус с более 400 его воспитанниками. Имущество вывозилось обозом, а кадетов отправили в первопрестольную пешком. Обратно в Брест они не вернулись. В 1859 г. было принято решение о переводе корпуса в Вильно, а в помещениях на Волынском укреплении разместился войсковой госпиталь, каменные флигели приспособили под квартиры для офицеров.
   Крепость была дополнительно укреплена блокгаузами и рвами, на обратных скатах валов устроили палисады. В сентябре из Петербурга в Гродно и Белосток двинули гвардейские полки.
   Конфронтация с Австрией продолжения не получила. После падения Севастополя, поражения в Крыму и скоропостижной смерти императора Николая I в феврале 1856 г. война для России была проиграна. Причинами стали дипломатические просчеты, которые привели к потере союзников, а также излишняя самонадеянность, экономическая отсталость крепостной системы, слабая военная и техническая оснащенность войск, отсутствие необходимых дорог и коммуникаций.
   А.А.Керсновский так отозвался о Крымской кампании: «Сбивчивые приказы и путаные контрмарши... Застывший под ядрами строй, смыкающий ряды и подравнивающий носки в ожидании приказа, который будет отдан лишь тогда, когда окажется невыполнимым... Батальонный огонь, не причиняющий особого вреда противнику; колонны, атакующие в ногу, с соблюдением равнения на середину, с потерей половины состава - и без всякого результата... Эти войска учились воевать и платили за уроки кровавой ценой, хоть и брали за то полную дань восхищения с врага. Эти войска отстаивали свои «ложементы» до последней капли крови, но были бессильны вырвать победу из рук врага. Они умели (и как умели!) умирать, но не умели побеждать, не имели «сноровки к победе».
   Едва был подписан мир, новый император Александр II приступил к военным преобразованиям. Первым делом было решено сократить непомерно разросшиеся вооруженные силы, увеличив одновременно их боеспособность. В течение шести лет в России не производили рекрутских наборов, срок службы был уменьшен до 15, а затем до 12 лет, распущено ополчение, упразднены ряд местных воинских команд, кантонисты и пахотные солдаты - последние остатки аракчеевских военных поселений. В результате к 1862 г. армия сократилась в три раза и составила 800 тысяч человек.
   Работы по дальнейшему совершенствованию Брест-Литовской крепости были приостановлены. Отсутствие денежных средств, тяжелые условия Парижского мирного договора, кризис феодальной системы привели к тому, что крепостное строительство в стране было заброшено на 15 лет.
   В 1861 г. крестьяне были освобождены от рабства. Но поскольку, согласно опубликованным 19 февраля Положениям, освобождались они без земли, весна ознаменовалась бунтами и волнениями. Народ считал, что дворяне настоящую «золотую грамоту» о воле утаили, а пустили подложную - «без царской печати и земли». Власти для поддержания порядка повсеместно прибегали к помощи армии. Так, 28 марта канцелярия гродненского губернатора обратилась к коменданту Брест-Литовска генерал-лейтенанту Бартоломею с просьбой «о вооруженном содействии в связи с переменами в устройстве крестьянского быта». 5 мая земский исправник Порадовский ходатайствовал о том, чтобы оставить в Каменце две роты 12-го Великолукского пехотного полка «для приведения крестьян в надлежащее повиновение»
   В вооруженных силах наступил период так называемых милютинских реформ. В 1862 г. было начато расформирование штаба действующей армии и корпусов, переход к системе военных округов. Осенью образовались Варшавский, Виленский, Киевский и Одесский округа. Высшим воинским соединением мирного времени стала дивизия. В каждом округе размещалось 7 - 10 дивизий пехоты и 2 -4 дивизии кавалерии. Было принято решение о формировании специальных войск - восьми полков крепостной пехоты. Крепостная артиллерия была сведена в 5 батальонов и 19 отдельных рот. Брест-Литовская крепость вошла в состав Варшавского округа.

Генеральный план Брест-Литовской крепости, 1861г..

      Из-за польского восстания военно-административная реформа была временно приостановлена. Формальной причиной для восстания послужил объявленный в октябре 1862 г. рекрутский набор, первый за семь послевоенных лет. Сам по себе этот набор в 10 тысяч человек был не в тягость для края, но его должны были произвести среди городского населения. Поскольку бездарная национальная политика все более убеждала поляков в слабости центральной власти, съезд «Ржонда Народового», состоявшийся в декабре, объявил, что он набора не допустит. 10 января 1863 г. повсеместно вспыхнуло восстание, целью которого было возрождение Речи Посполитой. За одну ночь восставшие напали на русские гарнизоны в различных городах. Некоторые вооруженные отряды возглавили офицеры русской армии Лангевич, Левандовский, Сераковский. Специальные группы «палачей-вешателей» и «кинжальщиков» раскручивали маховик «низового террора» - начались убийства русских чиновников, солдат. Мятеж в Польше, перекинувшийся в Беларусь и Литву, вызвал резкий конфликт России с государствами Европы, которые посчитали, что они вправе вмешаться с предложениями официального посредничества между Российской империей и Польшей.
   Сложная международная обстановка и угроза интервенции вынудили Россию сосредоточить усилия на модернизацию приморских крепостей, в первую очередь Кронштадта и Керчи. Русская армия была переведена на военное положение.
   В Брестском уезде обстановка оставалась спокойной благодаря наличию крупных военных сил. Кроме того, шляхетство здесь было изрядно прорежено в предыдущие годы и составляло самый низкий процент по сравнению с другими уездами губернии (около 800 дворян). В Брест-Литовске все же появлялись распространяемые мятежниками «возмутительные листки», а в его окрестностях действовал повстанческий отряд под руководством Яна Ваньковича.
   Энергичными мерами, предпринятыми виленским и варшавским губернаторами М.Н.Муравьевым и Ф.Ф.Бергом, которые сменили слывших либералами В.И.Назимова и великого князя Константина Николаевича, восстание было подавлено летом 1864 г. Политика заигрывания с «неблагодарными» поляками на этом закончилась.
   «Тысячи убитых в сражениях, множество расстрелянных и повешенных, тысячи сосланных на каторгу в Сибирь, сожжение и опустошение многих селищ, выселение целых деревень, лишение жителей дворянского сословия, права приобретения ими имений, права государственной службы, ограничение числа воспитывающихся в высших учебных заведениях, приостановление введения благодетельных реформ, коими пользуются внутренние губернии... - вот грустные последствия увлечений и легкомысленной веры в заграничные подстрекательства», - отмечал русофил А.И.Киркор.
   Царство Польское было переименовано в Привисленский край, последние остатки местной автономии упразднены, польский элемент выведен из администрации.
   В Брест-Литовской крепости в качестве постоянного гарнизона появился крепостной пехотный полк, для размещения отдельных его подразделений пришлось приспособить здание арсенала. На старом месте осталась арестантская, теперь уже военно-исправительная, рота. В апреле 1863 г. специальным императорским приказом в армии отменили «прогнание» через строй и шпицрутены. Однако штрафники могли быть подвергнуты телесным наказаниями «в объеме» не более 50 розог.
  Во  время подавления январского восстания в крепости содержались «бунтовщики», например комиссар Подляшского отряда Роман Рогински. Здесь же приводили в исполнение смертные приговоры. Виселица во дворе тюрьмы, прозванной в народе «Бригидками», стояла в течение 30 лет. Крепостной полк в боях с восставшими участия не принимал, в отличие от квартировавших в городе частей 3-й пехотной дивизии: 11-го пехотного Псковского генерал-фельдмаршала князя Кутузова-Смоленского полка и 32-го Донского казачьего полка. Командир последнего полковник Г.А.Леонов имел отличия «за усмирение польского мятежа» и исполнял обязанности брестского уездного военного начальника.
   В 1867 г. гарнизон крепости состоял из одного генерала, двадцати штаб-офицеров, семидесяти девяти обер-офицеров, тридцати двух классных чинов, двух священников. Здесь находились 3588 нижних чинов и 572 арестанта. Управление было представлено комендантом «по полевой пешей артиллерии» генералом И.Е.Штаденом, плац-майором, «состоявшим по армейской пехоте» полковником А.П.Борисовым и двумя плац-адъютантами.
   Крепость уже не вполне соответствовала своему назначению. На вооружение была принята нарезная артиллерия, дальнобойность, точность и разрушительное действие которой значительно превышали возможности гладкоствольных пушек. Это нужно было учитывать при строительстве фортификационных сооружений. Еще в 1862 г. директор Главного инженерного управления генерал-адъютант Э.И.Тотлебен представил военному министру Д.А.Милютину записку, в которой предлагалось завершить строительство крепостных укреплений в европейской части России и обеспечить их дополнительными мерами защиты от огня, особенно навесного. В частности, Тотлебен указывал на то, что высокие каменные казармы и многоярусные башни являются лишь хорошими целями, которые не могут эффективно противостоять осадной артиллерии, и рекомендовал прикрывать каменные постройки гласисами, разбирать верхние ярусы казематов и укрывать их толщей земли. Для реализации этих задач генерал предлагал в течение 16 лет выделять до 3 миллионов рублей ежегодно. Предложение Тотлебена рассматривалось в особом комитете. Денег в империи не хватало, поэтому комитет постановил новых работ в крепостях не предпринимать, а ограничиться приведением в исправность и готовность существующих сооружений. Таким образом, в соответствии с этим решением все русские сухопутные крепости остались незавершенными, с высокими каменными постройками, неприкрытыми от разрушительного действия нарезной артиллерии.

Директор Главного инженерного управления генерал-адьютант И.Э.Тотлебен (1818-1884)

      Тем не менее с весны 1864 г. началась поэтапная реконструкция Брест-Литовской крепости. Дополнительными казематами был укреплен главный земляной вал, насыпаны внутренние траверсы, построены два пороховых погреба на 5000 пудов каждый, укреплены булыжными камнями берега Буга и Мухавца.
   В 1864 - 1868 гг. по проекту Э.И.Тотлебена в горже I и III бастионов Кобринского укрепления были возведены Западный и Восточный казематные редюиты. Каждый редюит состоял из контрэскарповой галереи подковообразной формы, рва и вала, расположенного концентрически внутри них, в котором размещались двухъярусная казарма, цейхгауз, два пороховых погреба, пекарня, кухни и столовая для нижних чинов. Ров перекрывался четырьмя капонирами «для ружейной обороны». Гарнизон укрепления состоял из батальона пехоты. Восточный редюит занял место снесенной Тринитарской казармы. Позади редюитов вдоль правого рукава реки Мухавец были возведены две отдельные батареи, прикрывавшие северную часть оборонительной казармы Цитадели.
   Для обеспечения необходимыми стройматериалами в 1867 - 1868 гг. на эспланаде Кобринского укрепления к северо-западу от Александровских ворот был посажен строевой лес, а в деревне Гершоны вновь поставлен кирпичный завод, на этот раз казенный.
   Ежегодно в ноябре-декабре на стол генерал-инспектора по инженерной части ложился подписанный начальником инженеров Варшавского округа «Генеральный план Брест-Литовской крепости» с отчетом о выполненных и планируемых работах. Крепостная позиция неуклонно усиливалась и усложнялась.
   В конце 1860-х гг. севернее крепости проложили железную дорогу Москва - Варшава, насыпь которой образовала мертвую зону перед Кобринским укреплением. Для контроля за этим участком в 1869 г. было начато сооружение передового укрепления «Граф Берг» и крупной земляной батареи. Это был первый форт Брест-Литовской крепости, находившийся на расстоянии 850 метров от главной оборонительной линии. Форт, пятиугольный в плане, состоял из контрэскарповой галереи на напольном и боковых фасах, рва и главного вала, в котором размещались два фланговых капонира, двухэтажная казематированная казарма, соединявшаяся с капонирами аппарелями. В горжевой части находились полу капонир, два пороховых погреба и кухня. Основные строительные работы завершились в 1872 г. Мощеная дорога связывала форт с Кобринским укреплением через Александровские ворота, которые были переименованы в Белостокские. Тогда же в крепости углубили и расширили рвы, устроили в них капониры, перестроили мосты, северо-восточную часть кольцевой казармы приспособили под паровую мельницу.
   Крепость в то время имела на вооружении 757 орудий, почти половину составляли нарезные 24-фунтовые, 8-дюймовые пушки и мортиры образца 1867 г. с дальностью стрельбы до 7000 метров.
   В 1876 г. в южной части Кобринского укрепления было завершено строительство сводчатой артиллерийской лаборатории с двумя мощными казематами, предназна-ченными «для варки составов», и «домика фейерверкера» при ней, а на Волынском - машинного здания для снабжения водой госпиталя. Архитектурным центром Цитадели стала законченная в 1878 г. гарнизонная Свято-Николаевская церковь. Постройка храма, его роспись, внутреннее убранство, утварь обошлись в 300 тысяч червонцев.
   До совершенства была доведена водно-инженерная система. Выше и ниже крепостной позиции на Мухавце и Буге устроили шлюзы системы Пуаре. Обводные рвы укреплений отделялись от рек плотинами, в которых были проложены «каменные трубы» с заслонками. Это позволяло регулировать уровень воды в каналах, а при необходимости ее можно было спустить и сделать канал любого укрепления сухопутным. Рядовой Корней Гагал, служивший в крепости в конце XIX в., вспоминал, что «воды в канале было вровень с берегом, а рыбы - что листьев на дереве». Рыбу разводили специально на случай длительной осады, ловить ее запрещалось.
   1 января 1874 г. в России была введена всеобщая воинская повинность граждан всех сословий, достигших 21 года. Срок службы был 15 лет, из них 6 лет в строю и 9 лет в запасе. Вооруженные силы государства теперь состояли из постоянных войск и ополчения.
   Опыт франко-прусской войны подтвердил неэффективность и незащищенность замкнутой крепости-лагеря перед лицом массированных бомбардировок нарезной артиллерии с дистанции 5 - 8 км. Пример крепости Мец, капитулировавшей вследствие того, что там заперлась 140-тысячная французская армия, заставил прийти к выводу, что «крепость губит армию, которая позволила себя в ней запереть; армия в свою очередь губит крепость, поглощая ее запасы и тем сокращая продолжительность ее существования». С этого момента основой обороны крепости стали мощные артиллерийские форты, удаленные от центрального укрепления и приспособленные к самостоятельной и долговременной обороне. В 1873 г. было «учреждено Особое совещание» о стратегическом положении России, которое на основании доклада Тотлебена признало необходимым усилить передовыми укреплениями крепости Новогеоргиевск, Ивангород, Александровская цитадель и Брест-Литовcк. На заседании Тайного совета с участием Александра II, состоявшемся 12 марта, эти предложения были приняты.
   Главное инженерное управление составило типовые чертежи новых фортов и издало их в 1874 г. в виде атласа «Нормальные чертежи фортификационных построек». Типовым считался артиллерийский форт, обозначенный в атласе как «укрепление № 2», который представлял собой шестиугольник, окруженный рвом с каменным контрэскарпом и валом, прикрытыми тремя капонирами. На валу были оборудованы орудийные позиции, отгороженные шестью двухэтажными казематированными траверсами. В горжевой части находилась прикрытая гласисом казарма. По сути укрепление являлось выдвинутой вперед батареей, в которой практически не предусматривалось наличие пехоты.
   Из-за финансовых затруднений дело долгое время ограничивалось съемкой местности, разбивкой и трассировкой укреплений. Наконец, едва начав работы, в 1876 г. их пришлось прекратить из-за надвигавшейся войны с Турцией. Все силы были брошены на укрепление обороны Черноморского побережья. В июле 1877 г. в район военных действий убыли полки 3-й пехотной дивизии, прославившие впоследствии свои знамена в Балканском походе. В Брест-Литовске началось формирование 50, 60 и 76-го резервных батальонов.
   Доставшиеся дорогой ценой успехи России в русско-турецкой войне 1877 - 1878 гг. были сведены на нет итогами Берлинского международного конгресса, созванного в июне 1878 г. по инициативе Германии. Русские обнаружили, что немцы, считавшиеся на протяжении двадцати лет надежными союзниками, «оказались гораздо более похожими на врагов». В этой ситуации инженерное обеспечение западной границы империи стало вопросом первостепенной важности.
   18 ноября 1878 г. на основе топографических работ, проведенных комиссией под руководством генерал-лейтенанта Н.Н.Обручева, был утвержден план усиления Брест-Литовской крепости кольцом из семи передовых укреплений, находившихся на расстоянии 3,5 - 4 километров от Цитадели и друг от друга. В 1878 - 1880 гг. в северном и северно-западных секторах были построены форты I, II и III. В ходе выполнения работ план был скорректирован в пользу возведения в этих секторах еще двух укреплений: форта VIII между фортами I и II, форта IX - в районе железнодорожного вокзала между фортами II и III. Форты I, II, III, IX представляли собой модернизированный проект «укрепления № 2».
   В 1883 г. после завершения первых четырех фортов началось строительство остальных пяти. Опыт русско-турецкой войны продемонстрировал возросшую силу ружейного огня, и это заставило инженеров задуматься о том, чтобы изменить конструкцию форта, спроектированного в 1874 г. Главное инженерное управление разработало новый тип форта пятиугольного в плане и с двумя валами. Высокий внутренний вал с пятью казематированными траверсами предназначался для установки артиллерийских орудий крупного и среднего калибра. На переднем, низком, валу была оборудована стрелковая позиция, в углах которой имелись барбеты для легких противоштурмовых пушек. Рвы напольных и горжевого фасов защищались двумя капонирами, а боковые - двумя полу капонирами. Жилая казарма с четырьмя казематами, рассчитанная на роту солдат, располагалась внутри форта и была связана с капонирами и полукапонирами потернами, входы в которые запирались изнутри железными дверями 30-сантиметровой толщины с массивными кримальерными замками. В потернах были устроены пороховые погреба. Форты IV -VIII, которые возводились по этому проекту, имели незначительные отличия в конструкции, вызванные привязкой к данной местности. Форты IV и V находились в юго-восточном и восточном секторах, VI и VII - в западном секторе на левом берегу Буга.
   Таким образом, за десять лет к 1888 г. вокруг Брест-Литовской крепости было возведено девять кирпично-земляных фортов, в каждом из которых можно было разместить гарнизон численностью около 250 человек и до 20 орудий. Форты I, II, III имели сухие рвы, а IV -IX были окружены рвами, заполненными водой. В этот же период на Тереспольском укреплении был засыпан внутренний ров и снесено Мостовое прикрытие, в валу первого бастиона Кобринского укрепления построены Северо-Западные ворота с мостом.
   Общая длина оборонительной линии достигала 30 километров. На строительство, обновление и ремонт всех укреплений Брест-Литовской крепости с 1833 по 1882 г. военно-инженерным ведомством было из-расходовано около 14 миллионов рублей. Осенью 1884 г. управляющий делами Военно-научного комитета генерал-майор Л.Л.Лобко подал начальнику Главного штаба русской армии генералу Н.Н.Об-ручеву докладную записку, в которой обо-сновал необходимость создания воздухо-плавательной роты и специального коми-тета для наблюдения за развитием военной аэронавтики и разработкой научных вопросов по данной проблематике. На ос-нове этих предложений Александр III по-ручил военному министру П.С.Ванновскому подготовить представление в Госу-дарственный совет о необходимом финан-сировании. Вскоре в Главном инженерном управлении была образована комиссия по использованию воздухоплавания, голубиной почты и сторожевых вышек в военных целях под председательством генерал-майора М.М.Борескова. На ее работу было выделено 270 тысяч рублей. 26 января 1885 г. в Санкт-Петербурге была создана первая в русской армии воз-духоплавательная команда, получившая на вооружение аэростаты «Сокол» и «Орел». В конце октября аэронавты приняли участие в войсковых учениях под Красным Селом и Брест-Литовском, а летом 1886 г. - в крупных маневрах Варшавского и Ви-ленского военных округов, на которых присутствовал Александр III. По окончании маневров на перроне только что построенного брестского вок-зала, стоившего казне около 2 миллионов рублей, состоялась официальная встреча русского императора с германским крон-принцем Вильгельмом. По словам графа С.Ю.Витте, они выглядели странной парой: «Вильгельм по своим манерам, по всем своим выходкам - так сказать, ферт». Он являлся полной противоположностью по характеру Александру III. Причем будущий кайзер вел себя «весьма искательно». С вокзала высокие гости в экипажах от-правились в крепость, где состоялись мо-лебен с торжественным выходом, большой обед и фейерверк.
   В октябре 1887 г. было разработано положение о воздухоплавательной части, в соответствии с которым предполагалось использовать в армии несколько типов воздухоплавательных парков - кадровый, крепостной и полевой. Учебный кадровый парк предназначалось содержать как в мирное, так и в военное время. Крепостные парки следовало формировать в военное время, а в мирное иметь лишь материальную часть без личного состава. Полевые парки предполагалось создавать по мере надобности в военное время. Для развития воздухоплавательной службы в армии в дальнейшем планировалось приступить к формированию девяти крепостных воздухоплавательных отделений. Закончилась организация военно-голубиных станций. В Брестской крепости такая станция разместилась в центре Кобринского укрепления.
   В 1880-е гг. определился расклад сил в Европе. Наиболее «вероятным противником» России в будущих конфликтах стали заключившие военный союз Германия и Австро-Венгрия. Изменение политической обстановки влияло на дислокацию войск. Западные приграничные округа получили систему управления военного времени. Здесь сосредоточивалась основная масса кавалерии, сюда с Кавказа и из внутренних округов переводили самые боевые дивизии. В 1888 г. на запад из Казанского военного округа была переброшена 2-я пехотная дивизия. Из ее состава в Брест-Литовской крепости разместились два полка: 5-й Калужский императора Вильгельма I и 6-й Либавский принца Фридриха-Леопольда Прусского пехотные полки. Войска Варшавского округа на 99 процентов были укомплектованы выходцами из русских губерний.
   24 июня 1888 г. крепость посетил с инспекторской проверкой великий князь Владимир Александрович. В программу визита входили посещение крепостного собора, осмотр укреплений, парад гарнизона. Владимир Александрович осмотрел госпиталь, голубиную станцию, зернохранилище и хлебопекарню. Затем великий князь направился к форту IV, где состоялись представление офицеров различных частей, показ форта и упражнений крепостной артиллерии.
   В 1891 г. брестские номерные резервные батальоны и крепостной полк получили наименования и были развернуты в 189-й Измаилский, 190-й Очаковский, 191-й Ларго-Кагульский и 192-й Рымникский полки сокращенного состава, сведенные в одну резервную бригаду. В случае мобилизации она разворачивалась в штатную пехотную дивизию. В 1895 г. крепость вслед за Варшавой, Осовцом, Новогеоргиевском и Ивангородом получила воздухоплавательное отделение, на вооружении которого были свободные и привязные аэростаты, а также новейшие средства связи - телеграф и телефон.
   Развитие артиллерии, увеличение ее дальнобойности, повышение мощи, появление крупнокалиберных фугасных снарядов, разработка теории «ускоренной атаки» крепостей через промежутки между фортами дали толчок к совершенствованию крепостных сооружений и применению в фортификационном деле новых материалов - бетона и брони.
   В начале 1890-х гг. в Брест-Литовской крепости приступили к инженерному развитию межфортовых промежутков. В каждом секторе строили пороховые склады, насыпали земляные валы, прикрывавшие позиции артиллерийских батарей. Часть передовых опорных пунктов была оборудована бетонными укрытиями. Много усилий было затрачено на создание сети коммуникаций, обеспечивавшей связь между объектами, а также маневрирование силами и средствами. На Кобринском укреплении вдоль аллеи от Северо-Западных ворот к Восточным возводились дома для семей офицеров.
   В случае войны Брест-Литовская крепость должна была стать базой обеспечения полевых войск, действующих западнее Буга. Ее стратегическое значение возросло в связи с тем, что город стал крупным узлом коммуникаций. Здесь же с началом мобилизации планировалось формировать подразделения для пополнения гарнизонов крепостей первой линии. Согласно союзному договору с Францией русская армия, проведя мобилизацию под прикрытием укреплений, должна была перейти к наступательным операциям в направлении Берлина или Вены. План развития крепостей, утвержденный в 1898 г. военным министром генералом Куропаткиным, предусматривал проведение крупных фортификационных работ в западных областях страны. В том же году в районе Белостока и Брест-Литовска вновь проходили маневры Варшавского и Виленского округов. Интересы России на Дальнем Востоке и назревший конфликт с Японией вынудили направить основные усилия на строительство крепости Порт-Артур, модернизацию укреплений Владивостока и Николаева-на-Амуре.
   До начала русско-японской войны вследствие урезанного финансирования в Брест-Литовской крепости успели приступить лишь к возведению в северо-восточном секторе бетонного форта X по проекту генерала Величко. Он находился в двух километрах восточнее фортов III и IX и стал первым самостоятельным опорным пунктом, вынесенным за пределы оборонительной линии. Форт имел в плане форму трапеции, один вал, приспособленный для стрелков, в углах которого располагались барбеты для легких орудий, выкатываемых из специальных убежищ. В 1905 г. крепостное воздухоплавательное отделение развернулось в батальон, который размещался на Западном острове.
   Поражение в войне с Японией, давшее толчок к началу первой русской революции 1905-1907 гг., затормозило строительство крепостей в России. Однако различными комиссиями изучался опыт обороны Порт-Артура, рассматривались вопросы реорганизации старых и проектирования новых укреплений. В Брест-Литовской крепости в то время велись работы только в форту V: канониры, казематы, потерны перестраивались по старому проекту, но из бетона; на валу появились пять двухъярусных казематов для прислуги противоштурмовых орудий.
   Громким эхом отозвались события «кровавого воскресенья» 9 января 1905 г. Стачки и вооруженные выступления проходили по всей империи, в том числе на бывшей территории Речи Посполитой. Активно митинговали, бастовали рабочие и железнодорожники Брест-Литовска. Революционные настроения были и у солдат гарнизона, хотя командиры старались изолировать их от гражданского населения. В армии был реализован ряд мероприятий по материальному обеспечению военнослужащих, в частности повышено жалованье нижним чинам. Солдатам стали выдавать постельные принадлежности, полотенца и носовые платки.
   24 ноября 1905 г. рота крепостной артиллерии во главе со старшим писарем А.И.Александровым провела митинг, в котором приняли участие 7, 11, 12, 15 и 16-я роты. Солдаты требовали освободить кронштадтских матросов, которые отбывали наказание в Брест-Литовской крепости, и солдат-агитаторов гарнизона, сократить срок службы, улучшить бытовые условия, разрешить «свободные отлучки после занятий и переклички», а также «беспрепятственное курение табака». На дверях столовых, на центральном проходе Цитадели и в других местах были расклеены воззвания, призывавшие требовать «свободной жизни солдат», объявить забастовку, не подчиняться начальникам и не выполнять служебные обязанности. Брестская военно-революционная организация РСДРП выпустила и распространила воззвания «К солдатам Брест-Литовской крепости», «Ко всем солдатам Брест-Литовской крепости и гарнизона», листовку «26 требований солдат к начальству». Выступление артиллеристов не поддержала пехота. В течение трех дней энергичными действиями коменданта крепости генерала Лазарева волнения были прекращены. Печатавшие листовки на штабной пишущей машинке писари А.И.Александров и П.И.Горохов пошли на каторгу. Командование вынуждено было удовлетворить некоторые требования: демобилизовать солдат сверхсрочной службы, улучшить питание.
   Строгая дисциплина, изолированная от города жизнь гарнизона, по признанию одного из агитаторов, бомбардира М.Н.Коковихина, «затрудняли партийную работу». Весной 1906 г. войска были выведены в летние лагеря в район полигона у форта IV. Здесь в полках развернули пропаганду представители различных социалистических партий, призывавших к борьбе с царизмом, обещавших землю, свободу и всеобщую революцию. Эти «семена» упали на благодатную почву во 2-м осадном артиллерийском полку, где обстановка была доведена до взрывоопасного состояния.
   «8 июля 1906 года, - вспоминал М.Коковихин, после вечерней поверки, около 10 часов вечера, на шоссе, шагах в ста от палаток небольшая группа солдат без всякого повода крикнула «ура». Этот крик, раздавшийся во внеурочное время, остальные солдаты восприняли как сигнал к восстанию, о котором говорили агитаторы. Возгласы «ура» повторились в разных концах лагеря, пока их не подхватили все артиллеристы - две тысячи человек». Однако обещанной революции не произошло. Другие воинские части выступление не поддержали: «Когда артиллеристы узнали, что крепостная пехота не хочет присоединиться к восстанию, их обуяла ярость (агитаторы говорили раньше, что солдаты крепостной пехоты ждут только сигнала к восстанию). Раздался крик: «В ружье!» Солдаты крепостной артиллерии открыли пальбу по лагерям пехоты, находившимся на расстоянии 1 - 2 км. Стрельба продолжалась до тех пор, пока не иссякли патроны караульного запаса». Артиллеристы бросились бить офицеров, но к этому времени командиры и начальник артиллерии крепости генерал Иванов успели бежать и скрыться в Цитадели. Разочарованные солдаты сожгли помещение лагерного офицерского собрания и разгромили солдатскую лавку.
   Наутро боевой пыл угас, отрезвевшие «повстанцы» поодиночке и группами начали перебегать в крепость. Оставшиеся в лагере 10 июля были окружены войсками и сдались без сопротивления, 700 участников выступления были арестованы. Их собрали в десятом форту, где в течение полутора месяцев велись допросы. Большинство солдат были отпущены. Суду подверглись 32 человека, из которых пятерых оправдали, остальных приговорили к каторжным работам и отправили в арестантские роты.
   По окончании русско-японской войны с Дальнего Востока в район Брест-Литовска прибыла 38-я пехотная дивизия, которая ранее дислоцировалась в Закавказье.
   К инженерному обеспечению западной границы обратились вновь в 1907 г., когда наряду с вопросами модернизации или упразднения существующих крепостей возникла концепция создания новой крепости в Гродно. Стратегическое значение ее вытекало из флангового положения относительно направления движения вероятного противника на Брест-Литовск. Разрабатывались новые проекты фортов, для реализации были рекомендованы три: генералов Величко, Буйницкого и полковника Малкова-Панина. Общим в этих проектах, разосланных Главным инженерным управлением во все крепости в качестве руководства, была возможность поэтапного развития форта. Это позволяло строить укрепления в течение нескольких сезонов по мере поступления денежных средств при сохранении определенного уровня обороноспособности.
   В 1909 г. под руководством военного министра генерала В.А.Сухомлина был составлен новый план дислокации войск и стратегического развертывания армий на случай войны, так называемое «19-е расписание». В связи с этим встал вопрос и об использовании крепостей. Предложено было упразднить Варшавский укрепленный район и Ивангород, оставив лишь крепость Новогеоргиевск, а рубеж стратегического развертывания перенести в глубь страны на линию модернизированной крепости Ковно, Брест-Литовска, вновь построенной крепости Гродно. Среди ряда мероприятий предусматривалось усовершенствование Брест-Литовской крепости благодаря возведению второго кольца фортов на расстоянии 9 -9,5 км от Цитадели. Год спустя были упразднены все резервные войска и крепостная пехота. Существовавшие 27 резервных бригад и 9 крепостных пехотных полков были сведены в 7 полевых пехотных дивизий нормального  состава. Брест-Литовские полки составили 48-ю пехотную дивизию, которая вскоре убыла в Казанский военный округ. Это решение, из-за которого фортификации остались без специально обученной пехоты, было малооправданным. Опыт войн свидетельствовал о том, что позиции лучше защищают войска, которые их знают. 2-я пехотная дивизия вошла в состав вновь учрежденного XXII армейского корпуса, выдвинутого к германской границе.
   В Варшавском военном округе дислоцировались теперь 10 дивизий, которые входили в состав пяти корпусов и образовывали в случае войны 2-ю армию Северо-Западного фронта (деление войск в западных губерниях на два фронта - германский и австрийский - было предусмотрено еще в 1902 г.).
   Развернувшееся в начале XX в. строительство управляемых аэростатов в Германии, Франции и Италии и значительные по тому времени достижения этих летательных аппаратов, которые могли сыграть важную роль при ведении боевых действий, заставили задуматься над этим вопросом русское военное ведомство. В 1906 г. начальник Главного инженерного управления, докладывая военному министру о необходимости иметь на вооружении дирижабли, подчеркивал, что «армии, снабженные подобными аппаратами, будут обладать могущественным средством для производства рекогносцировок и могут нанести тяжелый ущерб армиям, не имеющим таковых средств». В силу технического отставания России десять управляемых аэростатов предполагалось приобрести за границей, но необходимых средств тогда найти не удалось. Лишь в 1909 г. закупили во Франции на заводе «Лебоди» полужесткий дирижабль, который в России назывался «Лебедем».
   В 1910 г. 2-я рота Брест-Литовского воздухоплавательного батальона получила на вооружение дирижабль французского производства «Клеман-Байяр», позднее названный «Беркутом». Аппарат поднимал в воздух пять-восемь человек и мог развивать скорость до 54 километров в час. В качестве вооружения на нем устанавливались два «ружья-пулемета Мадсена» с боекомплектом три тысячи патронов. В 1913 г. в строй вступил более крупный дирижабль «Кондор», также французского производства. Он имел радиус действия до 200 км, высоту подъема 2000 м, оборудовался приспособлениями для сбрасывания бомб и обладал продолжительностью полета до 20 часов. Экипаж состоял из шести человек. В планах Верховного главнокомандования дирижаблям отводилась роль стратегических разведчиков. Имея на борту радиотелеграфную станцию, они должны были передавать сведения о передвижении войск противника. Кроме того, планировалось создание крепостного авиаотряда из четырех-шести самолетов.
   30 июня 1911 г. инженерный комитет Главного инженерного управления рассмотрел и одобрил генеральный план развития Брест-Литовской крепости, рассчитанный на десять лет (ежегодное ассигнование около 2 млн руб.). По экономическим соображениям в него были внесены изменения, главным из которых стало требование, чтобы линия обороны не превышала 40 км. Новый план был утвержден комитетом Генерального штаба в 1912 г.
   Согласно плану, оборонительный обвод должен был состоять из 14 фортов, 21 опорного пункта, 5 оборонительных казарм и нескольких десятков артиллерийских батарей. На расстоянии 6 -7 км от крепости создавалась линия из 11 новых фортов, получивших литерное обозначение А, В, Г, М, Е, Ж, 3, И, К, Л, О. В состав этой позиции вписывались и старые форты I, VIII и X. Два последних стали соответственно фортами Б и Д. Между фортами планировалось возвести опорные пункты, предназначенные для подвижных резервов, а также казармы и артиллерийские погреба.
   В модернизации крепости принимали участие видные русские военные инженеры. Строительство возглавил начальник инженеров крепости генерал-майор А.К.Овчинников, с 1913 г. - генерал В.В.Голицын. У него было два помощника: строительством руководил полковник Прейсфренд, которого позднее сменил полковник Г.И.Лагорио, хозяйственной частью заведовал полковник Н.В.Короткевич-Ночевной. Обязанности производителей работ исполняли капитаны И.О.Белинский, М.В.Миштовт, С.И.Егоров, В.К.Монахов, Д.М.Карбышев, П.П.Архипенко, штабс-капитан В.М.Догадин. Другие вакансии занимали капитаны К.Д.Сарандинаки, Н.П.Логанов, К.Д.Красивицкий, Б.Р.Добошинский, Алексеев, Десницкий, Максимов. Всего «инженерный корпус» насчитывал 25 человек. Часть из них проживали с семьями в крепости, остальные снимали квартиры в городе.

Полковник Г.И. Лагорио (1876-1938), помощник начальника инженеров крепости

      Проекты укреплений разрабатывались на месте самими военными инженерами, производителями работ под общим руководством известного фортификатора, профессора Николаевской военноинженерной академии генерала Н.А.Буйницкого, периодически приезжавшего в Брест-Литовск. Проекты рассматривались в Инженерном комитете при Главном инженерном управлении в присутствии авторов.
   «Такой порядок проектирования имел глубокий смысл, - вспоминал В.М.Догадин, - так как проектировщик знал местные условия и «не витал в облаках», а как строитель осуществлял свои собственные замыслы, что вдохновляло производственника в его созидательной работе и вознаграждало его радостным чувством удовлетворения созданным сооружением». Согласно существующему положению, проект стоимостью до 500 рублей утверждался начальником инженеров крепости, стоимостью до 5000 рублей - в округе, свыше этой суммы - в Петербурге.
   На первом этапе дело ограничивалось проектированием новых и укреплением старых построек. В частности, были переоборудованы форты IV, VII, VIII первой линии и пороховые погреба, в которых кирпичные перекрытия казематов прикрыли слоем бетона из расчета, что долговременные сооружения должны выдерживать попадание 420-миллимитровых снарядов. Началось строительство форта «Ж».

Штабс-капитан И.О. Белинский (1876-1966) старший производитель работ

      К полномасштабным работам по устройству второго фортового кольца приступили летом 1913 г. Предстояло уложить около 30 тысяч кубометров бетона. В несколько раз больше был объем земляных работ. Строительные материалы, из которых основными были цемент, лес, железо и булыжный камень, доставляли подрядчики по договорам, которые заключало с ними крепостное инженерное управление. Прием материалов производился в присутствии представителя государственного контроля. Работы выполняли специальные артели, приезжавшие на строительный сезон из Калужской, Рязанской и соседних с ними губерний. Их работа оплачивалась сдельно в соответствии с расценками. Для проживания сезонных рабочих строились временные бараки. Крупные земляные работы также выполняли сдельно специалисты, которых называли «голлендорами» (говорили, что это потомки голландцев). Используя легкие одноконные повозки, они насыпали шестиметровые валы. На бетонных работах трудились поденно жители окрестных деревень. Количество людей в артели плотников или каменщиков достигало 30 - 40 человек. Поденных рабочих было до 600 человек. Поденщики получали от 80 копеек до 1 рубля в день. Тачечникам за повышенные нагрузки платили по 1 рублю 25 копеек.

Капитан-инженер Д.М. Карбышев (1880-1945), старший производитель работ

   Значительная часть массовых работ была механизирована, что способствовало облегчению труда рабочих, удешевляло стоимость работ. Щебень изготавливали из булыжного камня с помощью дробилки с паровым двигателем. Для приготовления бетона использовали две бетономешалки с локомобилями. Все необходимые материалы подвозили к строительным объектам в вагонетках по узкоколейным путям. Бетон подавали наверх по наклонному фуникулеру. Водоснабжение обеспечивалось трубопроводом и электрическим насосом. Для освещения территории строительного участка были установлены девять дуговых фонарей и передвижной электрогенератор. Щебень промывали из водонапорного бака в вагонетках с решетчатым дном. Для проведения земляных работ приобрели экскаваторы. Конторы на объектах, квартиры инженеров и различные пункты строительства были соединены между собой телефонными линиями.
   Для непосредственного руководства рабочими при возведении форта или другого крупного сооружения в распоряжении производителя работ была контора. Там работали старший и младший десятники, табельщик, конторщик, кладовщик и три сторожа. Обслуживание машин и механизмов возлагалось на старшего и младшего механиков и двух слесарей, состоявших в ведении центральной мастерской, которая отвечала за обеспечение строек техническими средствами. Кроме сторожей объекты охраняли крепостные жандармы, которые проверяли паспорта.
   Рабочий день на строительстве начинался в 6 часов утра и продолжался 18 часов. Было два перерыва на завтрак и обед. Бетонные работы производились большими объемами несколько суток подряд днем и ночью в три смены.
   С начала ноября, когда землю сковывал мороз, до апреля строительство замирало. Плотники и каменщики уезжали на зиму в свои деревни. Зимний период использовался для заготовки строительных материалов. Инженеры в это время готовили проекты и сметы, составляли отчеты за прошедший сезон.
   Укрепления возводились в определенной последовательности в зависимости от их важности и оборонительном отношении. На строительство каждого форта отводилось три года. Работы соответственно разбивали на три этапа: возведение напольного вала с помещением для дежурной части, постройка боковых фасов, строительство казармы с горжей. В первую очередь укреплялись западное направление и фланги крепостной позиции. Одним из первых, как уже говорилось, в 1911 г. под руководством капитана И.О.Белинского началось возведение форта «Ж» в районе деревни Дубинники. За строительство форта «А» недалеко от деревни Козловичи отвечал капитан П.П.Архипенко. Капитан Д.М.Карбышев был производителем работ по реконструкции форта VII, по проектированию и строительству форта «И». Капитан В.М.Догадин занимался возведением в форту «Граф Берг» здания холодильника крепостного типа, рассчитанного на 100 тысяч пудов мяса и 2 миллиона порций мясных консервов. Кроме того, он осуществлял технический надзор за постройкой деревянного ангара высотой 32 метра для двух дирижаблей. Пришедший в ветхость подвесной мост у Тереспольских ворот должны были заменить балочной конструкцией из железобетона.
   Строительство и реконструкция укреплений к началу первой мировой войны не были завершены. Из шестнадцати фортов, которые следовало построить и модернизировать, пять так и не были начаты, шесть были готовы наполовину, два - на две трети и только форты «А» и «Ж» удалось закончить полностью.

-----------------------------------------------
   страницы